Есть темы, которые я не могу выложить на стол и сказать: посмотрите-ка, это забавно. Или — это печально. Или — это возмутительно. Подставьте сюда любое наречие на ваш вкус.

Может быть, это давно уже не болит, поросло быльём, предано земле и так далее, и тому подобное. Но фантомные боли иногда достают во сне, выглядывает из-под насыпи край могильного камня, зияет проплешина на безмятежном поле сознания, и ты обходишь её стороной, не в силах не взглянуть ещё и ещё раз, но и суеверно боясь сделать лишний шаг в ту сторону, не зная, что вызовешь из небытия. И не станет ли только хуже, если поймешь, что вызывать уже нечего.

Скелеты в шкафу. Один человек, большой провокатор, поклонник свободного выражения мыслей, откровенностей на всякие разные темы, уверявший меня, что с моими комплексами надо бороться, и что жить, застегнувшись на все пуговицы, нельзя, как-то пытал меня на тему моих табуированных тем. Чтобы сходу обескуражить меня, эта забавная личность сразу поставила вопрос ребром. Сейчас я скажу, заявила личность, на какую тему ты запрещаешь себе говорить, которую стесняешься обсуждать. Был это старший, умудренный опытом и зело циничный товарищ, был товарищу аж целый двадцать один год, или, может, двадцать два, а мне — семнадцать, что ли. Ну и выдал он мне, что, мол, наверняка самой запретной является тема секса. Ни разу с тех пор мне не доводилось чувствовать такого морального превосходства над человеком (чему я, кстати, несказанно радуюсь — что больше не доводилось). Не угадал, говорю. Свободно. Хочешь — обсудим позиции, продолжительность, длину и прочие метрические и геометрические подробности? А также варианты взаимодействия биологических разъёмов? Вотпрямщас. (Это был блеф, но замнём для ясности.) Не захотел что-то. Темнело. И вот, в этом подходящем темнеющем антураже вопрошаю я его человечьим голосом: а сказать тебе, какая тема у тебя табуирована? Давай, сказал он. Всё очень просто, говорю. Никогда ты не станешь обсуждать свои скелеты в шкафу.

Он, конечно, согласился. Да, с моей стороны это была мелкая и нечестная победа, подлый ход, удар ниже пояса и вообще софистика. Потому что под скелетами в шкафу каждый подразумевает своё, но всегда — именно то, что с точки зрения этого индивидуума постыднее всего во всей его биографии. Худшее воспоминание Снейпа, да.

Есть темы, которых нельзя касаться, потому что. Just because. Табу. Посторонним В. Не влезай, убьёт. Don't trouble trouble until trouble troubles you — инглишмены в этом понимают, черрти.

И да, именно поэтому я не борюсь ни с чьими комплексами. Я их даже не вижу, по крайней мере, стараюсь не разглядывать. А то иной комплекс как увидишь — и начинается всеобщая неловкость и сворачивание чаепития. А мне оно к чему? Наверное, это называется «не присутствовать, чтобы не страдать» и «интеллигентская трусость». Меня в этом не раз обвиняли.